Для Кирилла время текло слишком медленно с самого утра. Артышеву показалось, что прошла целая вечность с того момента как его позвали в операционную, куда привезли молоденькую совсем школьницу с раздробленной ногой. Девченке грозила ампутация конечности ниже колена и дальнейшая инвалидность. Привезли ее в больницу в тяжелом состоянии, с большой кровопотерей и низким сердечным ритмом, едва ли не при смерти. Ее подружка, с которой она ранее гуляла по шпалам, по железной дороге, скончалась на месте. Подростки заткнули уши и обе слушали музыку, слепо бредя куда-то и совершенно не думая об опасности. Машинист не успел затормозить и девочек утянуло прямо под тяжелый локомотив. Одной удалось выжить, но ее нога едва ли не моталась на отрезке кожи и мышц. Лишь чудом, благодаря бригаде хирургов удалось сохранить ее в более менее рабочем состоянии. Артышев собирал кости самостоятельно, но гарантировать полноценную жизнь пострадавшей пациентке он не может. Он не Господь Бог и не всемогущ, как он. Танцевать и бегать она не сможет, но ходить да. Не на протезе, а с помощью своей родной ноги. Осознание этого стоило скрюченных пальцев и болей в спине, сопровождающих любого хирурга на протяжении всей его работы. Кирилл помыл руки, избавился от операционной одежды и вышел в коридор, вдыхая полной грудью спертый, больничный воздух, в котором чувствовался запах хлорки и лекарств. Он словно впитался в волосы, кожу, одежду, кажется преследовал даже по пятам, но Артышев привык к этому и совсем не обращал внимания. На нем был одет изумрудный хирургический костюм, на голове такого же цвета шапочка, а так же белый халат. После долго стояния в операционной безумно ныли ноги, но больше всего пальцы. Они похолодели и плохо двигались, в них совсем застыла кровь, разогнать которую будет довольно непросто. Был уже поздний вечер и идя по коридору больницы, Кирилл заметил, что уже стемнело. В голове образовалась пустота и наваливалась усталость. В этой клинике он работает уже около семи лет и столько же возглавляет ее его родной отец. Отношения с ним до сих довольно напряженные, потому что Кирилл не хочет с ним идти на контакт, да и общаться особо тоже. Вместо этого Владимир пытается приблизится к сыну и всячески ему не только помогает, но поддерживает. Артышев вошел в свой кабинет, закрыв за собой дверь и сразу же на ключ, чтобы никто не зашел, и только после этого позволил себе расслабиться. Благодарные пациенты надарили ему вин, коньяка, дорого виски, которых в шкафу уже некуда было ставить, как и коробок с конфетами различных марок. С таким грузом можно открывать магазин по продаже алкоголя и сладкого. Дарить его особо некому было, а сам Артышев не питался всем этим в огромных масштабах. Будь у него девушка, то вдвоем избавится от залежей было проще. На Кирилла постоянно призывно смотрели пациентки, от совсем уж молодых до более зрелых женщин, а так же нянечки и медсестры. Никто из них не интересовал его, но они это не особо понимали, продолжая заглядывать ему в глаза, томно вздыхать и случайно прижиматься к нему в подходящие, как им казалось, моменты. Кирилл казался женщинам слишком недосягаем, но производил на них самое приятное впечатление не только внешне, но и манерами, разговором, мягкостью и отзывчивостью, чем притягивал к себе. Из-за своей холодности к попыткам перевести отношения в более серьезное и интимное русло, получил однажды довольно необычное, кажется даже пренебрежительно, прозвище - Касторкин. Обидно? Нисколечко. Кириллу все равно как его зовут за глаза и сколько раз обсуждают, пустословя о том, что проще соблазнить анатомического, пластикового скелета по прозвищу Пашка в углу учебного кабинета, чем его, гениального хирурга. Все равно бы ничего не вышло, даже если бы Кирилл согласился пойти с кем-то на свидание. Уж лучше почитает, в перерывах между операциями, методическое пособие или поиграет на смартфоне в angry birds, нежели будет позже жалеть о подобном решении. Он уже проходил это все. Три года назад одна из молоденьких практиканток разбила ему сердце, просто ушла, назвав Артышева бракованным изделием. Вот уж это точно было обидно. Кирилл не ассоциирует себя с презервативом, что обычно называют как раз изделием, и уж тем более бракованным. Артышев не хуже других людей, просто ему пришлось пройти в своей жизни некий путь, из-за которого у него перечеркнута вся судьба, данная свыше. Наверное это просто испытание такое, что нужно достойно пройти и не жаловаться, как бы сильно не било. Обойдя свой рабочий стол Кирилл наклонился и принялся рыться в ящике. Внутри у того оказалось двойное дно. На нем лежал пакет с травой, а так же заранее скрученные сигареты. Одну из них Кирилл и достал, зажав между пальцами и затем губами, после зажег кончик с помощью зажигалки. Запахло приторно-сладким запахом. Покосившись в сторону окна, хирург тихо кашлянул, вдыхая дым в легкие. Хорошо, что он обитает на третьем этаже, а то выходящие в небольшой двор по другую сторону больницы врачи, почуяли бы точно неладное. В больнице обитали не ханжи. Тут курили, занимались сексом с пациентками и медсестрами, не только у тех дома, но и на рабочем месте, иногда пили, собирая целые столы в обеденный перерыв, но марихуана запрещена даже законом и Кириллу может грозить увольнение. Он не может надеется на отца, так как привык сам отвечать за себя. Даже таблетки не помогают справится с напряжением, а вот курево вполне действует, причем действительно расслабляет не слабо. Прищурив один глаз, Артышев сделал очередную затяжку, и, подойдя к окну, открыл одну половинку, чтобы воздух выходил наружу. От теплого дыма слегка запотели очки, но как только Кирилл немного высунулся наружу стекло сразу же очистилось. В лицо ударил прохладный воздух и мужчина довольно поморщился, усаживаясь на край подоконника. С высоты третьего этажа отлично просматривались аккуратные домики, в окнах которых горел свет. Нормальные люди в эту пору спят между прочим, а остальные, такие как Кирилл, работают как проклятые. Крепче сжав сигарету между зубами Артышев принялся растирать ладони, согревая их, оглаживая пальцы, постепенно приходящие в норму. В таком состоянии он не доедет самостоятельно, придется вызывать такси, так что лучше остаться до утра в больнице, а завтра уехать. Чуть нагнувшись Кирилл увидел как с торца здания отъезжает машина скорой помощи, сверкая красными и синими огоньками в темноте. Раздался громкий гудок, затем зазвучала сирена и автомобиль помчался на вызов. В сигарете содержалось немного марихуаны, потому приход Кирилл словил не особо сильный. Только ощутил эйфорию и почувствовал как поднимается настроение, усталость отходит на задний план и становится как-то хорошо и тепло. Знания в фармацевтике пригодились как никогда. Докурив сигарету Артышев затушил ее об край пустой банки из под Нескафе - лучшая пепельница в России, а затем поднялся и направился прочь из кабинета, вспомнив, что оставил телефон в раздевалке, в своей уличной одежде. В коридоре было как-то пусто. Кто-то из врачей был на вызове, кто-то в своих кабинетах, а кто-то в операционных. Заложив руки в халат, Кирилл шел легкой походкой, выпрямив спину и так задумался, что едва не столкнулся с медсестрой. Та он неожиданности выронила на пол папку с кучкой бланков. Артышев быстро опустился на корточки и принялся собирать их, желая помочь девушке.
- Извини, Марина - произнес Кирилл и девушка ему улыбнулась, трепетно забирая листки из его пальцев
- Ничего, это я виновата. Совсем сонная, ничего не соображаю
Медсестру Артышев знал, хоть она работала у них всего месяца два, но успела показать себя хорошей работницей. Краем уха Кирилл слышал как часть женского коллектива поспорили на то, что эта длинноногая блондинка сможет обратить его внимание на себя. Так и получилось, но не в том смысле, как ожидали. Кирилл просто помогал ей как мог, потому что она была новенькой и его, ну почти, коллегой. В медицинском институте парни тоже делали ставки кто и за сколько соблазнит понравившуюся сокурсницу и Артышев как никогда теперь понимал, насколько это противно. Людям просто видимо нечем заняться внеурочное время, и вместо того чтобы работать они страдают ерундой.
- Слушайте, Кирилл Владимирович, там в приемном покое сидит женщина...
- И что в ней такого интересного? - ненароком обронил в ответ Артышев, отдавая папку медсестре и видя как блестят ее глаза.
- Побитая она, просто жуть. - перешла девушка на шепот, плотнее придвинувшись, едва ли не прижав Кирилла в стенку, который сделал шаг назад и ощутил прохладу светло-берёзовой краски.
- Ярослав Алексеевич сейчас в операционной. Им десять минут назад привезли парня с пробитой головой, а принять ее больше некому.
- Идите, Мариночка, работать. Я сейчас подойду в приемную. - холодно отстранив от себя девушку Кирилл поглядел на наручные часы, вздохнув протяжно. Вообще то не его смена уже как бы. Он должен минут двадцать назад уже уехать домой, а там спать и есть. Молча, даже не поглядев на медсестру мужчина сразу же потерял к ней хоть какой-то интерес. Пусть идет занимается делом, а не стоит тут в коридоре, даже пусть бумажной работой какой-то.
В приемном покое было довольно пусто. Никого, разве что....На металлическом стульчике, точнее одном из верениц таких же, сидела молодая женщина. Судя по повреждениям ее и правда кто-то избил. Впрочем, могла и машина сбить. Лучше узнать самостоятельно.
- Здравствуйте - вежливо, мягким голосом обратился Кирилл к незнакомке подходя ближе и натягивая на лицо одноразовую маску. Вышедшая из уборной санитарка тащила ведро с водой и швабру, с намотанной поверх, пахнущей хлоркой, тряпкой. Тут и там виднелись кровавые разводы. Видимо и правда серьезно повредили парню голову, раз вон, даже по направлению, куда могла уехать каталка, виднелись капли крови. Воняло тут соответственно. Для неподготовленного и непривычного человека к таким запахам, сидеть тут сущий ад.
- Я Артышев Кирилл Владимирович, хирург-травматолог. Что у вас стряслось? - подойдя еще ближе мужчина остановился напротив, внимательно посмотрев в глаза женщине своими орехово-золотистыми глазами сквозь стекло очков в черной, металлической оправе. - Пройдемте в приемный кабинет, я вас осмотрю.

По виду пациентки Кирилл сразу же понял, что ей даже будет тяжело подняться с места, не то чтобы пройти в кабинет. Хотелось подать ей руку, прихватить под локоть и помочь дойти до койки, но вместо этого Артышев просто повернулся спиной, думая о том, что ему до нее не должно быть никакого дела. Она просто очередная пациентка только и всего. Несчастная, забитая и больная, но одна из всех тех, кто были до нее. На пороге приемного кабинета Кирилл остановился, ступив белыми кроссовками на деревянную перекладину, видевшую не один десяток лет, и вдруг, тихо вздохнув, развернулся лицом к девушке.
- Держитесь за меня - неожиданно произнес он перехватывая пациентку за руку, крепко сжимая ее своими горячими пальцами, тепло от которых чувствовалось даже через ткань одежды - Аккуратнее, здесь порог
Перехватив девушку под локоть Кирилл провел ее в кабинет, где усадил на койку укрытую тонкой пленкой. Это было не рабочее место Артышева, потому что он редко занимался приемом пациентов, чаще всего проводил время у операционного стола. Провести осмотр и оказать первую помощь у Кирилла точно получится. Покопавшись на чужом столе мужчина нашел там фонарик. Щелкнув пару раз и проверив работает ли он или нет, хирург вернулся к женщине, которую оставил на кушетке.
- Посмотрите на меня, пожалуйста - попросил негромко, спокойно Артышев, нажимая на кнопку на фонарике и светя ярким, практически ослепляющим светом в глаза незнакомке, чтобы проверить реакцию ее значков. - Скажите, что у вас и где сильнее болит.
Внешне повреждений оказалось немало. Голова, кажется, разбита. Куча синяков, ссадин, царапин и мелких ран. Так сразу и не скажешь отчего они получены, без деятельного осмотра определить будет сложно. Вроде значки реагируют нормально, значит сотрясения или помутнения сознания нет.
- Чувствуете ли вы тошноту? - спросил Кирилл, отходя всего на минуту, чтобы найти в шкафчике у стены одноразовые перчатки. Тонкие, светло-голубые, стопкой прямо в упаковке. Вытянув одну пару из нее Артышев быстро натянул перчатки на пальцы, чувствуя прохладу резины и запах талька. Кирилл вернулся к девушке, обхватил ее голову ладонями по бокам и принялся осматривать, стоя в непосредственной близости. От него пахло легким ароматом лекарств, смешанных с древесными нотками одеколона, а еще чем-то сладким, еле уловимым, непонятным. Не разбирающиеся в этом человек ничего не поймет и спишет их на особенность парфюма доктора. Пальцами Кирилл ощупал голову девушке и нашел на ней несколько мелких ранок. Просто содрана кожа, неглубокие порезы, но крови достаточно, потому что повреждены капилляры. Можно было позвать медсестру и поручить обработку ран ей, но Артышев решил всем заняться самостоятельно. Придется остановить кровь прямо сейчас, чтобы она не мешала дальнейшей диагностике. Кирилл смочил марлю в растворе и приложил ее к краю головы девушки, зажав ладонью, после чего аккуратно намотал бинт поверх. Из-за плотно натянутой на нижнюю часть лица маски стекло очков запотевало и приходилось иногда утирать его внешней стороной рукава. Закончив бинтовать незнакомке голову, Кирилл велел ей.
- Мне нужно чтобы вы разделись до пояса - отойдя чуть в сторону он поднял обе ладони вверх, согнув руки в локтях, дожидаясь когда пациентка сама выполнит просьбу. Артышев надеялся, что возится с ней ему не придется и уговаривать тоже. Бывали стеснительные барышни, которые долго мялись и цацкаться с ними как-то не хотелось, потому что в приемной сидело еще человек десять таких же больных и травмированных. Сделав шаг вперед Кирилл оказался за спиной девушки, коснулся прохладной, из-за перчатки, ладонью ее поясницы и принялся мягко водить, немного нажимая на исследуемые участки. Вне сомнений теперь, что все травмы пациентка получила в результате избиения одним человеком или группой лиц. Характер травм намекал на последний вариант. Следаком Кирилл себя не мог назвать, но был довольно опытен в этом вопросе, и через его руки прошло немало женщин, пострадавших от руки ублюдков. Дело в том, что Артышев вплотную сотрудничал с кризисным центром и бывал там минимум раз в неделю, если позволяло работа, то больше. Расположен он был неподалеку от больницы и добраться до него было делом десяти минут. На нежной коже красовались кровоподтеки и синяки. Особенно большой кровоподтек заинтересовался хирурга со стороны бока, приобретающего фиолетово-синий цвет.
- У вас сломано ребро. - констатировал факт Кирилл, который даже вида не подал, что его может интересовать тело пациентки. Он как-то безразлично оглядывал ее, словно она была не живой женщиной, а манекеном. Она стояла перед ним полуголая, без верхней одежды и Кирилл ощупывал ее со всех сторон и ракурсов. От него исходило приятное тепло, как от тела, так и от дыхания, ибо он вплотную находился к девушке. Обойдя ее Артышев встал впереди, пробежался ладонями по животу, понимая, что проще это было сделать лежа.
- Дайте знать, если почувствуйте сильную боль - вежливо попросил Кирилл незнакомку, надавливая на низ ее живота, смотря сначала на него, а затем медленно поднимая взгляд на нее саму. У него были теплые, карие глаза, которые он снова опустил и словно спрятал, блеснув отражающей поверхностью очков. Тело у девушки оказалось и правда красивым, но оно сейчас было довольно неприятно испорчено.
- К сожалению я должен буду сообщить в полицию - заметил Кирилл, убеждаясь в том, что вроде ничего больше не сломано у пациентки. Он, как врач, обязан соблюдать инструкцию и правила, а они приписывали то, что информацию о подобных травмах нужно передавать в руки доблестных служителей правопорядка. В том, что они такие Артышев сомневался и знал по собственному опыту. Его самого четыре года назад избили просто так на улице, а он даже и не понял за что именно, причем люди в форме.
- И я настоятельно советую вам лечь в больницу, хоть на несколько дней, чтобы я... - Кирилл вдруг сам того не осознавая подумал о том, что хотел чтобы оставить эту несчастную женщину под своим надзором. Он может обработать ее и она вольна уйти, просто написав отказную положенную бумажку и поставив свою подпись в нужной графе, но вдруг завтра у нее случится отек мозга или еще какая-нибудь страшная штука, когда последствия после избиения скажутся на ней в полную силу. - Мог за вами понаблюдать какое-то время. Не исключаю того, что могут проявится симптомы, указывающие на другие травмы, которые так просто не определить по внешнему осмотру. Сейчас сделаем вам рентген.
Тащить на себе пациентку Кирилл не думал, он просто позовет ту же Маринку, а она подвезет свободную каталку. Все врачи куда-то подевались, а скорая бригада вообще, видимо, на вызовах.
- У вас есть с собой документы?

Кирилл и так догадывался о том, что без криминала здесь не обошлось. Девушку избили судя по всему, либо она попала под машину. Такой вид травм тоже можно получить при столкновении с ней. Стоило пациентке заговорить, попросить о том, чтобы ничего не сообщали полиции, Кирилл тихо выдохнул
- Вы же понимаете, что это все серьезно? - нахмурившись он пристально поглядел в нее, и по лицу определил, что она боится чего-то или скорее кого-то. Впрочем, если она скажет, что упала с лестницы или где-то на строительной площадке, то ей ничего не придется объяснять. Возможно она опасается своего мужа или сожителя, который ее избил. Раз уж она еще и о себе говорит так, как будто что-то натворила, то значит она тоже замешана в каком-то преступлении. По правилам нужно сообщать об избиениях в полицию, особенно о таких травмах, но Кирилл почему-то решил, что делать этого не будет.
- Те люди, кто вас там избил, должны понести суровое наказание - Артышев медленно сжал пальцы девушки в своей руке, словно желая сказать о своей поддержке. Он не может писать заявление за нее, только оформит ее в стационар, а там разберутся со всем остальным. Сначала стоит обработать раны и наложить плотную, давящую повязку на туловище. Кириллу было интересно, что могло случится с этой девушкой, ему даже хотелось спросить ее об этом, но он счел подобный разговор неуместным, да и, по сути, это его как-то волновать не должно. Более серьезной проблемой можно было считать потерю документов. Без них будет сложно оформить койку в больнице, так как нужны паспортные данные и СНИЛС.
- Может быть у вас остались какие-то копии, снятые ранее? Вы бы могли позвонить кому-то из ваших родственников и попросить их привезти. - посоветовал Артышев помогая незнакомке опустить ее одежду вниз, когда осмотр был закончен. Повернувшись к девушке спиной мужчина проследовал двумя огромными шагами в коридор, оставив дверь открытой настежь.
- Марина! - заорал во всю глотку Кирилл, [хватаясь правой рукой за косяк двери, отчего в приемной отдалось эхом - Марина, везите каталку сюда
Он наделся, что медсестра услышит и ему не придется оставлять пациентку одну. - Марина!
Мысленно выругавшись про себя Артышев вернулся в кабинет и смущенно улыбнувшись, зачем-то извинился.
- Простите, у нас последнее время нехватка персонала из-за распространения эпидемии. Большая часть врачей в ковидном отделении
И это была сущая правда, тут мужчина не врал. Он поправил край своих очков, дернув за дужку. К маске Кирилл уже давно привык, но она доставляла ему тонну беспокойств до сих пор. Сейчас он ее к тому же неправильно надел, недостаточно плотно, потому запотевали очки от его дыхания. Придется самостоятельно все делать. В приемной пусто. Ночь же на дворе. Тут только дежурные врачи и остались. Когда-нибудь Артышева погубит его сердобольность, не его же уже смена и даже не обязанности. Он довольно быстро управился. В коридоре как раз стояла одна из каталок. Довольно тяжелая, и обычно ее везли вдвоем, но делать нечего.
- Давайте, забирайтесь. Вот - Кирилл помог девушке сначала сесть, а после лечь, надавив ей немного на плечи. Жестко, неудобно, но это же не комфортная домашняя постель - Кабинет для рентгена у нас налево и по коридору.
А теперь поехали подумал про себя Артышев, прикрывая дверь кабинета и хватаясь за ручку каталки. Ее он провел по плиточному полу приемного покоя, затем выехал на бежово-белый линолеум, и покатил далее по коридору. Каталка немного тряслась, но Кирилл вез ее довольно легко. Марина оказалась как раз в кабинете для рентгена. Артышев оставил каталку и быстро проскользнул в кабинет.
- А, ты здесь. Я тебя искал и даже звал. Давай, помогай мне с оборудованием. - скомандовал мужчина влетая в помещение. Внутри был обычный стол, два стула, кушетка, и сбоку в стене дверь вела в полутемную комнату. На половину стены было сделано окно, смотрящее внутрь. Там мерцали различные приборы. Медсестра чуть не сшибла стул, вскочив на ноги и сразу же понеслась в коридор. Теперь помощницей стала именно она. Марина быстро прочитала инструкцию незнакомой девушке. Мол все металлическое лучше сдать, а если лень снимать с шеи крестик, можно закусить его в зубах, ну и все такое. Попросила раздеться и даже помогла в этом. В присутствии Кирилла медсестре хотелось выглядеть лучше, чем она есть на самом деле и заботливой. Она слышала, что ему нравятся именно такие - настоящие матери Терезы в русском варианте. Но в голосе Марины слышались холодные нотки и проскальзывало неудовольствие, как бы она не хотела это спрятать. Медсестра как-то не обратила внимание на внешний вид и лицо пациентки, но сейчас ее волосы, спутанные от крови, были подняты повязкой и можно было разглядеть подробности.
- Так... - неожиданно поглядев вопросительно в лицо девушке, Марина узнала в ней знакомые черты. - Это вы...Комета...
Услышав это, Кирилл, до этого стоящий около окна, развернувшись к нему лицом, а спиной ко входу, резко повернулся. Марина увидев это сразу же заторопилась, ведь брат говорил ей не рассказывать никому об уличных гонках, в которых он учувствовал. Иногда он брал ее с собой. Несколько раз она видела эту девушку там, вовремя состязаний. Проведя ее в комнату для рентгена и настроив оборудование, Марина вернулась обратно в кабинет. Артышев сделал вид, что ничего не слышал и начал тыкать на кнопки. Нагнувшись динамику он проворковал в него - Сделайте вдох, пожалуйста, и задержите дыхание
Марина же надула щеки недовольно и сморщила носик, ощутив приступ ревности. К ней таким голосом уж точно не обращались. Пару раз в комнате сверкнуло, сработала система, делая снимок.
- Все, можете выходить и одеваться - так же ласково, как и раньше, попросил Кирилл, отходя в углу помещения, где стояло еще одно высокое оборудование, с которым он и принялся что-то химичить. Тем временем Марина дождалась когда появится пациентка, усадила ее за стол и сделал экспресс-тест на ковид - так положено сейчас. Кирилл за это время получил требующиеся снимок. Его он поднял вверх, в сторону потолочной лампы и принялся разглядывать, чуть сощурив подслеповато глаза.
- Можно считать, что все обошлось. У вас не перелом, а две трещины в левом, третьем ребре, и одна в той же стороне, но в четвертом. Но в стационар все равно придется лечь. На всякий случай, на пару дней, пока не станет легче.
По тому как вел себя Кирилл, судя по его поведению, он находился в приподнятом, немного веселом состоянии. Добрый доктор Айболит прям, и неважно, что тот был ветеринаром. Артышев совсем забыл об усталости и даже улыбался немного, хотя этого не было видно под маской, сверкая карими глазами. Ему хотелось и дальше заниматься любимой работой, то есть помогать людям, несмотря на двенадцать часов проведённых в сгорбленной позе со скальпелем в руках. Кирилл понимал, что сейчас у него просто "приход" после марихуаны и пользовался этим моментом, потому что скоро начнется обратный эффект и он свалится с ног.
- Обработаю пациентку сам и оформлю самостоятельно. - сообщил медсестре хирург, когда все убедились, что у девушки, приведенной им сюда, тест отрицательный. - Теперь идемте в процедурный кабинет.
Нужно теперь заняться порезами, ранами, ссадинами, ушибами, а уже потом пойти в стационар. По пути в следующий кабинет Кирилл протянул несчастной женщине свой мобильный телефон. Простенький, рабочий. Такой можно купить за тысячу, а может и меньше, с кнопками. Сим-карта как раз там была настроена на рабочие звонки.
- Можете сделать пару звонков своим родственникам, пусть привезут вам одежду.
При передаче телефона мужчина ненароком коснулся пальцами ладоней девушки, подняв на нее свои глаза. Взгляд во взгляд, и сердце на миг остановилось почему-то, после снова забилось, качая горячую кровь. Кирилл не мог не приметить женственные черты лица той, чье имя он даже не знает до сих пор, а еще глаза, такие бездонные, сейчас безумно несчастные, одинокие и грустные. Артышев ощутил острое желание помочь ей, чем поможет, пока облегчить боль. Он может обработать раны и сделать пару уколов, после которых ей должно стать легче. На миг мужчина растерялся, засмущался почему-то и сразу же отдернул руки, оставив у пациентки свой телефон.
- Идите за мной
И направился дальше по коридору почему-то опустив голову, спрятав руки в карманы белого халата, накинутого поверх изумрудного хирургического костюма с короткими рукавами.

В процедурном кабинете пахло крепким запахом лекарств и хлоркой, а на небольших столиках лежали различные хирургические инструменты от скальпелей до пинцетов. Были здесь и марли, а в белых шкафчиках около стен виднелись склянки, таблетки и баночки. Посередине комнаты стояла привинченная к полу высокая кушетка напоминающая каталку, у окна стол, за ним крутящиеся стул, обитый серой тканью.
- Присаживайтесь снова. Вот сюда - попросил девушку Кирилл указывая ладонью в сторону каталки, а сам направился в шкафчику у стены. Открыв его хирург принялся рыться в нем, тихо насвистывая что-то, звеня стеклянными бутылями.
- Сейчас сделаем вам обезболивающий укол и вы почувствуете себя намного лучше - протянул Артышев зажимая между пальцами сразу несколько баночек с какими-то жидкостями внутри. Поставив их на хирургический стол, Кирилл метнулся на другую сторону комнаты, к тумбочке, где всегда лежали марли и бинты.
- Скажите, как мне к вам обращаться. Я даже не знаю вашего имени. - спросил мужчина пациентку, укладывая на блестящий, металлический столик несколько тонких шприцов. Его он придвинул ближе к каталке, с громким скрежетом. В углу помещения стоял тоже такой же металлический стул с неудобным сидением, предназначающиеся для самого доктора. Замерев около стола Кирилл, зажав в руках капсулу из упаковки с лекарствами, щёлкнул ей, отрывая верхушку, и принялся набирать прозрачное содержимое. Наполнив шприц Артышев быстро поменял одноразовые перчатки на новые, выбросив старые в темно-серую урну около шкафа, метко попав прямо в центр.
- Вашу попу, пожалуйста. - скомандовал приглушенным голосом, из-за маски на лице, в котором скользнули нотки смеха, Кирилл, прыская в воздух содержимое шприца. Пока можно и постоять, так даже удобнее. Правда у Артышева стали ныть колени и стопы, уставшие от долго стояния около операционного стола, но он старался не обращать внимание на это, не отвлекаться, полностью сосредоточившись на пациентке, все еще нуждающиеся в его помощи. Намочив ватку Кирилл протер ей чужую ягодицу, коих он повидал на своем веку немало, и ловко вколол острие в мягкую, качающиеся от прикосновений плоть. Как комарик - обычно так говорят доктора, когда делают уколы своих пациентам.
- Может быть сейчас немного больно, надо потерпеть. Лекарство идет.
Закончив с обезболивающим Артышев, выбросил использованный шприц, прежде заложив его в упаковку. Маска уже надоела хирургу и он решил ее снять, и она тоже последовала следом за шприцом в мусорную корзину. В процедурном кабинете есть упаковка новых масок и если потребуется возьмет несколько. Обернулся Кирилл к девушке уже с освобожденным лицом и глазами, прочитать по которым можно было много различных эмоций, от интереса до заботы. Мужчина отошел в угол, схватился за край металлического стула, согнувшись при этом, продемонстрировал свою задницу, скрытую халатом и хирургическим костюмом, и потянул в сторону каталки. Раздался противный звук скольжения по бежевому линолеуму, видевшему не один десяток лет. Придвинув стул к каталке, закрепленной с помощью винтов, Кирилл уселся напротив пациентки, всмотревшись ей в глаза. У него были довольно красивые губы, легкая небритость на щеках, подбородке и под носом, острые скулы. Но не это больше всего бросалось в глаза, а зубы, кривые, хищные, с выступающими клыками. Именно из-за этой особенности Кирилл слегка шепелявил, совсем немного. Просто прикус у него такой. Дальнейшие минут десять мужчина занимался тем, что обрабатывал раны своей пациентке. Сначала перебинтовал голову, наложив нормальную и плотную повязку, смочив марлю в растворе, после принес специальный корсет, под который тоже намотал немного бинтов, чтобы не сдавливало и не натирало. Артышев последним делом выбрал для себя мелкие ранки и ссадины. Их он принялся мазать зеленкой, с помощью специальной металлической палочки и намотанной на ее конец ватки. Щипало небось довольно неслабо и об этом Кирилл думал, понимая, что если будет дуть, то это будет довольно странно смотреться со стороны. Эта женщина ему никто. Так, очередная пациентка к которой он почему-то испытывает острое желание помочь, да не просто как доктор, а...Кирилл поднял глаза на нее и вдруг коснулся ладонью ее головы, прижав руку к поверхности повязки.
- Ничего не бойтесь. В больнице вы будете в безопасности - постарался убедить девушку он, вспоминая ее слова, которые она сказала ранее. Она боится тех, кто на нее напал. Она замешана в чем-то серьезном возможно даже криминальном, раз не хотела вмешательства полиции и так отрицательно отнеслась к заявлению доктора о том, что он должен сообщить об ее избиении в соответствующие органы.
- А сейчас в палату пойдем. Проведу вас до нее. - поерзав с краю стула, Кирилл отложил в сторону все инструменты. Скажет санитарке, когда пойдет мимо ее кабинета, чтобы все продезинфицировала. По правилам больницы это нужно делать после каждого пациента.
- Надеюсь ваш родственник уже приехал - пробурчал себе под нос Артышев, стягивая перчатки и со шлепком закидывая их в мусорное ведро. Кирилл перехватил свой телефон, приложил его к уху, прежде набрав несколько цифр. - Светлана Анатольевна, я сейчас веду пациентку в палату. Если кто-то будет спрашивать в какой лежит Елена Немчекова, то скажите, что на втором этаже, палата тридцать вторая. Только пусть не сильно шумит, все пациенты спят.
Артышев решил положить пациентку туда где было меньше народу, а не туда, где уже были люди и оставалось одно-два места. В палатах обычно было четыре-шесть мест всего, точнее коек. Елене повезло, что ее у нее не будет соседей, совсем. Может позже кого привезут и положат рядом, если не определят в другую палату. На этот раз Кирилл никак не помогал пациентке. Просто шел чуть впереди, развевая полы своего белого халата по коридору. В это время суток свет в коридоре больницы был чуть приглушенным и было полутёмно. В палату Артышев вошел стремительно, резко открыв дверь. В нос ударил запах ночного сочи и прохлады. Окно было приоткрыто. Кирилл метнулся к нему и быстро запахнул, щелкнув ручкой.
- Выбирайте любую койку и устраивайтесь поудобнее. - проговорил в это время он, отходя от подоконника. Хирург повернулся лицом к Елене и поглядел на нее как-то слишком пристально. Возникла неловкая пауза. Казалось, Кирилл чего-то хотел, но не мог сказать. Ему хотелось остаться тут немного, даже под любым, пусть нелепым поводом, но он должен уйти сейчас. Вдруг Кирилл спросил девушку, сложив руки на груди
- Кто такая Комета и что с вами на самом деле случилось. Полиции здесь нет и этот вопрос не для протокола.

Выйдя в коридор Кирилл мягко прикрыл дверь за собой, но поворачиваться сразу и уходить не стал. Спрятав ладони в рукава халата медленно подошел к двери и приблизился головой, прислушиваясь к разговору. Вдруг родственник пациентки сказал о докторе, как о старом человеке и Артышев проворчал себе под нос "Вот мудак" и только после этого отстранился, решив больше не подслушивать чужую болтовню. Пусть сами разбираются дальше, а он пойдет к себе в кабинет, нужно сделать пару дел. В раздевалке Кирилл переоделся, а проходя мимо регистратуры, как и обещал, оставил рецепт на лекарства, который отметил печатью. Дома Артышева ждала теплая кровать, бенгальский кот, любящий спать у него в ногах, и телевизор, где сейчас крутили спортивную передачу.

С той поры как Елену Немчекову положили в травматологическое отделение прошло около пяти суток. Ссадины ее постепенно заживали, ранки зарастали, но из-за трещин в ребрах пришлось постоянно носить корсет. Кирилл периодически забегал к пациентке в палату, чтобы проверить как обстоят дела с ее травмами, старался непринуждённо общаться, но на этот раз постоянно избегал разговоров о Комете, об избиении и почему-то о Зорине. Артышев так и не узнал кем он приходится Елене, но его не интересовал этот вопрос. Ему была интересна сам девушка, а не ее родня. Елена казалась Кириллу той самой женщиной, которую он так долго искал в своей жизни. Милая, красивая, очаровательная. С ней рядом даже долгие дни дежурства проходили как-то легче. Усталости совсем не оставалось после разговора с ней. Кирилл просто приходил к ней, садился рядом на кровать и мог смотреть в лицо Елене, слушая ее рассказы, даже особо не втягиваясь в их смысл. Ее жесты, движения, мимика - все нравилось Артышеву. Он легко улыбался, не сводя с нее глаз, иногда кивал, словно подтверждал ее слова, а ему самому было так тепло в эти моменты. Ночью Кирилл довольно плохо спал. Ему постоянно лезли в голову мысли о Елене, а еще о самом себе. Нравится ли он ей? Вроде они хорошо общаются, стали неплохими знакомыми, но это не значит, что Кирилл может предложить ей вступить в отношения с собой, предложить выпить кофе после того как Елену выпишут из больницы. Больше всего мужчина переживал, что может не понравится ей или быть не в ее вкусе. Вот предложит ей встречаться, а она пошлет его в далекие края и тогда он снова закроется в себе. Слишком тяжело обстояли дела у Кирилла противоположным полом. Он хотел тоже обрести свою пару, желал понравится Елене, заручится ее поддержкой и обратить на себя внимание. Вот и сейчас, найдя свободное время между операциями, Артышев спешил к Немчиковой, неся в правой руке тяжелый пакет. Его он тащил так, чтобы не ударялись друг об друга те вещи, что там лежали. Иногда внутри что-то тихо звенело. Перед дверью палаты Кирилл остановился на мгновение, замешкался, крепче сжимая пальцами ручку пакета, отчего она впилась в его кожу, и тихо выдохнул, опустив глаза в пол. Можно было развернуться и уйти прямо сейчас, но Артышев не собирался отступать. Он толкнул ладонью дверь и вошел внутрь палаты
- Здравствуй, Ленка - по-будничному обратился к ней Кирилл, приподнимая пакет и делая движение бровью в его сторону.
- Наверное больничная еда тебе заметно осточертела. - хохотнул и улыбнувшись искренне Артышев прошел вперед и поставил пакет на тумбочку. К Немчиковой так никого и не подселили и это стоило хирургу бутылки хорошего коньяка, который вчера распили несколько других его коллег. Пока мест в палатах оставалось достаточно и на свободные подселяли новых пациентов. В пакете что-то громко звякнуло. Кирилл принялся доставать из него то, что принес. Сначала две бутылки холодного пива, затем упаковку чипсов Московская картошка, пачку сигарет, упаковку с сушенными полосками кальмаров, и как вишенку на торте две пластиковые емкости, одну с салатом, а вторую с горячими пирожками.
- Сам приготовил и испек, для тебя - заранее объяснил все Кирилл открывая емкость с салатом, который оказался крабовым. Контейнер с пирожками был еще теплым. Оказывается Артышев умеет не только лечить и оперировать, но и хорошая "хозяюшка", умеющая готовить. Это Немчикова не видела его в кухонном фартучке в мелкую бардово-белую клеточку - А еще у меня вот что с собой
Как добрый Дед Мороз мужчина извлек из правого внутреннего кармана своего белого халата чекушку с прозрачным содержим и два малюсеньких стаканчика.
- У меня сегодня не запланировано никаких срочных оперативных вмешательств. Я сегодня отдежурю до вечера и сразу же ухожу домой, так что могу себе позволить. Тем более в хорошей компании - не грех
Кирилл присел на край больничкой койки, притянул к себе тумбочку и поставил ее напротив себя, рядом с кроватью. Напиваться Артышев не думал, так, немного, грамм сто, для смелости и пивка для рывка. На Кирилле сейчас был тот же самый хирургический костюм, белый халат поверх, но на этот раз мужчина был без шапочки на голове.
- У меня для тебя есть хорошая и одновременно плохая новость - произнес Артышев потирая ладонь об ладонь и сразу же кладя сначала одну, потом вторую вилку на заранее приготовленные салфетки.
- Для тебя она хорошая, для меня - плохая. - выдохнув Кирилл чуть сощурив правый глаз хитро поглядел на Лену, горя желанием коснутся ее ладони своей, положив себе на коленку. Правда это все в мыслях, в мыслях, шальных и разгульных
- Послезавтра тебя уже можно выписать. Травмы твои диагностированы как легкие, да и долго тебя держать тут не могу к тому же. - в голосе хирурга проскользнуло разочарование. - Так что скоро тебе на выход, Елена